proxodimec | Entries tagged with хуепень

Если вы отвечали на все вопросы то, что в голову приходило, значит вы - Снусмумрик

Путешественник, музыкант, одиночка. Принимает как данность то, что с ним каждый день происходит что-то удивительное, вызывающее зависть и восхищение его знакомых домоседов. Терпеть не может все, что может ограничить его свободу, не привязывается к вещам и не слишком привязывается к людям. Ему достаточно одной любимой вещи и одного лучшего друга. Снусмумрик почти всегда в дороге и ему вполне достаточно компании самого себя, поэтому все так и мечтают познакомиться с ним поближе. Но никто и никогда не сможет узнать, что творится у него в голове.

Пройти тест

"Поросята моей души
Говорят мне: пиши стиши!"

Не дай боги так нажраться...

Я умен, и я это знаю. Есть люди умнее меня, и я это знаю. Я даже лично знаю некоторых из них.
У меня нет: регистрации постоянной и временной (ибо нет своего жилья), медицинского полиса и медкарты с анамнезом (не болел и не лечился), высшего образования (трижды поступал и тут же бросал), трудовой книжки (никогда не работал), школьного аттестата (проебал где-то), каких-либо бумаг от армии (не служил), милиции (не привлекался) и СОбеса (до сих пор не понял, как эта штука работает и зачем она нужна). Зато у меня два гражданства - правда, каждое юридически ничтожно с точки зрения страны другого. И справка о прививке от желтой лихорадки.
Под закусь, без чрезмерной спешки и главное - в правильном настроении я вполне могу выпить литр и остаться адекватным (самому себе, во всяком случае - а большего и не нужно). Но могу и не пить.
С моей точки зрения, одной идеи подставки для зонтиков из слоновьей ноги достаточно, чтобы вынести человечеству смертный приговор.
А идеи магнитиков для холодильника - чтобы, не заморачиваясь судопроизводством, просто удалить его как ошибку природы.
Я был на всех материках, кроме Австралии и Антарктиды, и стоял на берегах всех океанов, исключая опять-таки новомодный Антарктический - кажется, когда я начинал путешествовать, его еще не было.
Когда я смотрю на то, как живут люди вокруг, мне хочется все это куда-нибудь записать - потому что не только понять, но и запомнить это невозможно.
Я стараюсь называть вещи свои именами. Как следствие, люблю и умею материться. Зато без мата пространен и порой невнятен - по той же причине.
Я не верю. Ни во что. Ни в Бога, ни в черта, ни в то, что их нет. Ни в стул, на котором, как мне кажется, сижу. Но с наибольшим удовольствием я не верю в собственную смерть.
Но я помню о смерти и даже считаю свой возраст с конца, плюс-минус. Это не позволяет мне транжирить время, но и не дает расслабиться.
Я очень боюсь мира. К счастью, я в нем никогда не бывал и вряд ли окажусь - с чего бы?
Я прекрасно могу быть без людей. Но только при людях я могу быть каким-то.
Цитаты я собираю совершенно случайным образом, полагая, что во всех словах смысл и бессмыслица соотносятся примерно одинаково.
Я могу пройти 50 км без отдыха. Хотя это заёб, конечно.
Меня не берут болезни. Пока. И травм серьезных у меня не было. Пока.
С возрастом я утрачиваю все свои грандиозные таланты и расчудесные свойства. Хотелось бы знать, приобретаю ли я что-нибудь взамен - кроме памяти, которую и так мог бы выдумать, дело нехитрое. Возможно, я просто постепенно стираюсь.
У меня нет врагов. Я слишком быстро мелькаю с место на место, чтобы оказаться у кого-то на пути. Мне же самому воевать лень.
Идея о примате информации кажется мне наименее бредовой из болтающихся вокруг. Концепцию Бога, впрочем, я из неё выводить совершенно не склонен.
Я полагаю, что мне доводилось любить, и не раз. Со мной спорят, но это бессмысленно - ведь если ни в одном случае из моего опыта тот набор состояний и ощущений, что назывался "любовью", не напоминал своего тезку в любом другом, насколько же должно различаться значение этого слова у разных людей! Но и свет в душе под завязку, и безысходную зависимость я успел пережить, если вы об этом.
Я не понимаю, чем день, условно обозначенный как праздник, отличается от любого другого, или почему на рок-концерте можно быть свободнее и раскованнее, чем на следующий день в более заурядном быту. Но у людей так заведено, приходится подстраиваться, если я чего-то от них хочу.
Я четко разделяю прием пищи на чистое наслаждение вкусом и дозаправку биореактора. Это объясняет, как я могу два месяца подряд питаться говнопельменями. Опять же, я лучше большинства современных горожан знаю, что такое отсутствие еды вообще.
Я все еще не стал алкоголиком. И даже от табака зависимость у меня не критическая. Последнему утверждению никто не верит. А зря.
Если бы я однажды утром проснулся в женском теле, то пережив первый пятиминутный шок и убедившись, что это не галлюцинация (а я склонен доверять своим органам чувств больше, чем предыдущему опыту, который люди почему-то именуют здравым смыслом, хотя ничего здравого в их подходе нет), я бы решил, что это чертовски прикольно и побежал впечатлять друзей. А вы?
В детстве я не ел мороженого. Я вообще почти ничего не ел - не по количеству, идея набить желудок всегда казалась мне гениальной и своевременной, а по разновидностям пищи. Три-четыре блюда из десятка ингредиентов - все остальное не казалось мне съедобным.
К настоящему моменту я с радостью лопаю все, кроме лука и вьетнамского соуса из перегнивших креветок. Обожаю змеятину и собачатину, крысятину недолюбливаю, также не в восторге от семян лотоса и клубней батата, а вот жареных цикад, гусениц и пауков могу под пиво - или под хорошую книжку - стрескать полкило подряд. И фрукты. Меня невозможно оторвать от свежих фруктов.
Я никогда не отождествлял себя ни с людьми (люди как вид, как архетип, как общество - неважно), ни с собственным телом. А вот отделять себя от личности я все еще не научился.
Я эскапист, как ни крути. Могу сформулировать иначе: мир несовершенен, и я не готов с этим мириться.
При этом я рационален и неплохо тут приспособился. Могу сформулировать иначе: я несовершенен, так чего уж теперь...
Когда я был маленьким, меня не привлекала карьера астронавта, спортсмена или военного. Я хотел стать физиком-ядерщиком, постичь природу гравитации, собрать на коленке миниатюрный генератор черных дыр и уронить микроколлапсар в Землю. Чтобы как раз когда я вырасту и не смогу больше все это терпеть, планета схлопнулась с характерной синей вспышкой. Ничего не вышло, конечно - а я вот как-то выдерживаю пока.
Когда я наливаю в чашку свежезавареный чай, в микроскопическом водовороте я вижу силу Кориолиса. Хотя и помню, что она тут ни при чем.
Я настолько высоко ценю людей, что просто вынужден их презирать - я не могу простить им их глобальную тупость. Я говорю о виде, к отдельным индивидуумам это может не относиться.
Мои любимые животные - кошка и змея. Логичные твари.
Я бы очень хотел совершить первопрохождение, хоть и понимаю, что это условность. Я еще не избавился от глупости.
Из всех фантастических сверхвозможностей я выбрал бы бессмертие. Вкупе с иммунитетом к старению, разумеется.
Услышав слово "надо", я рефлекторно начинаю задавать вопросы. Не только "Кому?", хотя он обычно идёт первым. Последним же нередко оказывается "А не пойти ли тебе на хуй?.."
Я не употребляю "травку" и ее производные. От них мне очень плохо. Уважаю кокаин и опиум - и по этой причине не пытаюсь их добыть (а сами они падают мне в руки или в дыхательные пути нечасто и не в России). А вообще мой девиз - "Скажи наркотикам: "А у нас ещё водка не кончилась!"
Если вам показалось, что какие-то пункты в этом перечне противоречат друг другу, это не страшно. Уверяю вас, совсем-совсем не страшно.
Я поклонник предельных значений. Почти в каждом аспекте мира меня привлекают максимум и минимум, а середина раздражает. Кто хочет, тот да спишет это на знак Зодиака - Весы.
Стадный инстинкт у меня не подавлен, не замещён, не применён нестандартным образом, а действительно отсутствует. Популярность того или иного свойства, действия либо явления в массах, а равно же в избранных социальных слоях и даже в узких компаниях не играет для меня вообще никакой роли. И я не только не испытываю потребности быть частью чего-то большего - я не могу себе этого представить. Да, я знаю, что вы в это не поверите.
Я не помню, кто изобрёл мое нынешнее прозвище: Проходимец повышенной проходимости. Возможно, я сам. Хотя как только добрые люди меня не называли...
Я переписывал свою память столько раз, что она похожа на школьный учебник истории: вроде бы всё сходится, но ни к науке, ни к реальным событиям не имеет никакого отношения.
В социальных условностях я путаюсь. Могу с шумом харкнуть на пол в супермаркете, после чего протянуть деньги кассиру исключительно правой рукой. А более высокие уровни этикета мне пока вообще недоступны.
За единственным исключением я уверен, что детей у меня нет. Хотя женщин было очень много и самых разных. Я также никогда ничего не подхватывал.
Мне сложно увидеть Вселенную в капле воды и в былинке - умом я понимаю, что она там есть, но восприятию мешают джунгли и океаны. Я привык к большим дозам.
А может быть, наоборот - Вселенную я вижу, но капля и былинка куда-то пропадают. А видеть что-либо всегда - все равно, что не видеть. Ну вот как воздух, например.
Я могу долго обходиться без еды и воды, идти без отдыха; а вот сон - моё уязвимое место. 24 часа без сна - и я бесчувственный зомби, склонный к тому же совершать потенциально опасные ошибки. 36 - и я засну сидя, стоя, на ходу, и ничто меня не разбудит.
Возможно, именно поэтому я считаю неприкосновенность сна наиважнейшим правом человека. Мне довелось потерять нескольких довольно близких людей оттого, что они этого не понимали.
Я пил химически чистый спирт. 98 с дробью градусов, кажется. А самым вкусным из крепких напитков считаю чешский фернет.
Не знаю, насколько сложно мне было бы убить человека. Чертовски интересно попробовать, конечно.
Если, дабы добиться чего-либо от человека, мне приходится некоторое время отплясывать с ним общепринятые социальные танцы, я выписываю себе план действий на бумаге или электронном носителе. Потому что помнить об этом постоянно - выше моих сил, а рефлексы у меня совершенно иные.
Я поднимался на 6123 м над у.м., погружался на 18 м под воду, проходил маршруты длиной в несколько сотен км. А вот самая продолжительная моя попытка совместной жизни с любимой женщиной длилась примерно год. И закончилась вылетом в Лат. Америку.
Я равно не понимаю ревности и верности. Приступ "ложной ревности" (когда флирт моей основной девушки с другим партнером бьет по самооценке) могу поймать, ежели сильно не в форме, но быстро выправляюсь без посторонней помощи. Идиотизм потому что.
Из женщин, если рассматривать только внешность, мне более всех нравятся азиатки. А так - вопрос в мозгах, уникальности и совместимости.
Мне не очень сложно вообразить многомерное время, Вселенную как единый бесконечный процесс и даже Гейзенберговскую неопределенность. Как раз с линейно-векторным временем, независимыми объектами и событиями у меня порой возникают затруднения. Я уж не говорю о нравственности - как можно представить себе правду или зло?
Я проходил несколько IQ-тестов. Самая низкая из полученных оценок - 162 балла, самую высокую определить не удалось, поскольку тест зашкалил - авторы почему-то не предполагали, что кто-то за отведенное время ответит правильно на все вопросы, кроме одного-двух.
Впрочем, я вполне согласен с персонажем П. Энтони, утверждавшим: "Если у вас зашкаливает тест на IQ, это не значит, что вы умнее всех; просто вы умнее того бухого негра, что писал тест на IQ." Не ручаюсь за точность цитаты.
К сожалению, у меня напрочь отсутствуют творческие способности. Я превосходный компилятор, но придумать что-либо свое - выше моих сил.
Не иначе, именно поэтому я и занимаюсь фотографией и писаниной - двумя видами искусства, построенными на компиляции.
Я очень хорошо отделяю мечты от желаний, желания - от планов, а планы - от проектов. Жить захочешь - еще не так раскорячишься.
Я склонен утверждать, что человечество изрядно выродилось за последние десятки лет. Раньше было куда лучше, дальше станет гораздо хуже. Когда мне возражают, что так, дескать, заявляло о своей эпохе каждое поколение, я соглашаюсь: да, они тоже были правы.
В период с 9-и до 17-и лет я едва не сошел с ума. Вполне клинически.
Теперь моя структура выглядит примерно так: тяжелое сумасшествие, сверху, как над радиоактивными отходами - толстый слой изоляции, дальше искусственно собранная (но уже частично ожившая) личность, и поверх всего - намертво приваренная крыша.
И поэтому я так статичен внутренне, поэтому запрещаю себе многие эксперименты - не все изменения для меня безопасны. Уж лучше быть консерватором, чем психом.
Хотя не менее значимые причины моей стабильности - общее довольство собой и жизнью и эффект гироскопа.
В первую очередь от людей мне нужно восхищение. Мной, распрекрасным, если вы не поняли. Ну и поебаться иногда.
Если бы меня попросили выбрать 5 наиболее ценных в моей жизни инструментов, я бы распределил их так: 1) мой набор умений, знаний и навыков; 2) мое тело; 3) средства хранения, передачи и обработки информации; 4)алкоголь; 5) средства тренспорта. Из людей инструменты получаются хреновые, а то бы потянули на четвертое место.
Нет никого и ничего, ради чего я добровольно пожертвовал бы жизнью. И быть не может.
Я часто использую слово "просто" и обожаю слово "эффективность" (если по-английски - то именно "efficacy", а не "effectiveness"). Все слова, относящиеся к социальным отношениям ("семья", "обязательства", "предательство", "коллектив", "сокашник", "верность", "совесть" и т.п.) я понимаю примерно так же, как "спин электрона" - чисто академически.
В моей жизни иногда происходят чудеса. Они тут же сканируются, затем воспроизводятся и ставятся на поток. Работают обычно хорошо. Но в результате мне сильно нехватает чудес.
Может показаться, что я тут увлечённо хвастаюсь своей асоциальностью. Не совсем так - просто это единственная моя особенность, о которой небезынтересно рассказывать, в остальном я вполне зауряден. Ну да, ну да, я люблю гиацинты...

Одна планета (по имени, очевидно, Земля), жалуется другой:
- Слушай, у меня какие-то паразиты завелись. Всю кору перерыли, океаны травят, состав атмосферы на ходу меняют, коркой какой-то меня покрывают... "Люди" называются.
Вторая ей в ответ:
- А, люди... У меня тоже были. Прошли.

Израиль - страна тяжести. Самый воздух вроде бы пуст, блёкл, лишён разноцветья запахов, или даже нет - какой-то неуловимой детали, превращающей его в стихию ветра из смеси газов, давно уже не пригодной для дыхания в этой маленькой технологически переразвитой стране - но давит, давит равномерно, как вода на глубине, не склоняя книзу голову, но намертво прижимая всего тебя к земле. Эта тяжесть пустоты сродни ощущению, которое испытываешь, наевшись до отвала апельсиновой цедры - желудок распёрт изнутри так, что сложно пошевельнуться, но голод становится лишь сильнее, это двойной голод, ибо в тебе уже нет не только пищи, но и места для неё. Люди там движутся ровно, ступают медленно, не раз проверив каждый свой будущий след. Они чувствуют, что при этой юпитерианской гравитации даже неверный шаг, не говоря о прыжке, чреват ушибами, растяжениями, переломами. В женщинах подобная устойчивость мне порой импонирует; в мужчинах она меня раздражает. Видимо, дело в том, что первых я рефлекторно воспринимаю, как любовниц, вторых же - как возможных друзей. И если с другом следует, по моему глубокому убеждению, совместно беситься, разрушая города и строя дворцы, то женщина позволяет на время приземлиться, зацепившись близостью за близость, отдохнуть в уюте и двигаться далее. Или же можно сказать так: там, где с друзьями я ограничиваюсь беспроводной связью, не сковывающей движений ни в чём - почему бы тогда и не выполнить пару бочек, пока он докручивает свой иммельман - романтический подход предполагает хоть и непродолжительное, но сращение, детскую игру в сиамских близнецов, и тем самым даёт мне возможность обрести ненадолго почву под шасси, плюс тех. осмотр и затенённое местечко в крытом ангаре.
Россия - страна свободы. Свободы почти совершенной, и уже чрезмерной, свободы не только от обязанностей и ограничений, но также и от целей, проектов, сложных головоломок и артистических изысков. Болтайся себе, подобно цветку водяного гиацинта в хорошо подогреваемой проруби, и горя не знай. Тут уже не бочки с иммельманами - скорее какие-то танцы порхающих феечек из диснеевского мультфильма. Приземляться некуда и незачем, друзья изобразят потешный воздушный бой, с любовницей можно весело покружить над крышами, неметко поплёвывая в пролетающих ниже; время в этом трёхмерном парадизе течёт быстро, беззаботно и вполне бессмысленно. Впрочем, не искать же и вправду смысл жизни - а в остальном, что может быть лучше?
А на маршруте всё совсем иначе. Это тоже полёт, но скоростной и не просто целеустремлённый, а многоцелевой. Так летела бы самонаводящаяся пуля, запрограммированная отличать своих от врагов и поражать последних по очереди, в зависимости, скажем, от звания, боеготовности и расстояния до каждого. Остановиться? Идиотизм. Развлечься, заложить вираж? Что вы, нельзя же во время войны! Пространство сканируется, приоритеты распределяются, и реактивное пламя бьёт из свинцовой задницы - генерал, майор, четыре сержанта, полсотни рядовых, двое подозрительных штатских. Друзья попросту излишни. Любовницы? Вот тут интереснее. Чаще всего, женщины на маршруте и впрямь рассматриваются, как важный, но всё же материал: местные - часть "культурной программы", коллеги-путешественницы - необходимая психологическая подзарядка. Но случается, и не так уж редко, что встреченная по пути действительно яркая, экстраординарная особа провоцирует во мне такой разброс переживаний, что иная любовь до гроба проиграет по очкам. То ли это не первой свежести отголоски романтизма, то ли накипь от множества перечитанной когда-то колониальной макулатуры, то ли запертый внутри интеллектуальной пули пилот-камикадзе, дурной мальчишка, в панике ищет отсутствующий парашют...

Мир есть текст. Это банально, как эволюция Дарвина - и столь же незыблемо. И столь же неточно, ибо мир суть тексты. Так называемая "объективная реальность", невнятный миф, в котором, как в спальном районе, сожительствует большая часть человечества - не более, чем мешанина не пришедшихся к месту литературных элементов, коктейль из обрывков произведений, никогда и никем не написанных - в основном по причине недостаточной занимательности. Но немало среди людей и тех, кто удостоился частного особняка, личного текста жизни; там всё иначе. В таком индивидуальном мире может, кстати, и не быть эволюции Дарвина. Там и гравитацию могут воспринимать, как научно-фантастическую выдумку - или игру, или страшный, но короткий сон.
Мне неизвестно, можно ли жить за пределами беллетристики. Не исключено, что прямо сейчас за соседним столиком в чайхане маленького горного арабского городка сидит персонаж научного трактата или газетной статьи. Но сам я родом из иронической мистики, и вполне свыкся со своим сюжетом. Поэтому, не из альтруистических сооражений, а - вероятно - по замыслу автора, ниже я привожу несколько основных правил выживания в художественном тексте.
1] Выучите законы своего мифа и не бойтесь им следовать! Подайте это глупому здравому смыслу как неизбежность, в крайнем случае - как любимую игрушку, примету для личного пользования. Помните, у Холмса: "Отбросьте всё невозможное..." Если вам очевидно, что ваша удача зависит от сорта сигарет, который вы курите, или расположения солнечных зайчиков с утра на обоях - какая разница, как это объясняет современная физика? И если неведомый ангел-хранитель чудом, вопреки всякой вероятности вытаскивает вас из любой передряги, где угрозе подвергается телесное здоровье, но напрочь игнорирует посягательства судьбы на ваше финансовое благополучие - что ж, вы знаете, как отвечать на окрик "Кошелёк или жизнь!".
2] Не лезьте против текста. Сделать это практически у вас не то, что не получится - не будет возможности попробовать. Но и в мыслях, и в мечтах - будьте персонажем. Обратное чревато частой, если не перманентной, неудовлетворённостью собой.
3] Если представится случай - то есть если вам повезёт, если ваш текст этого не запрещает, если он, наконец, уже написан и издан - обязательно найдите своего автора и перечитывайте почаще. Немного такой практики, и вы сможете предсказывать повороты собственного сюжета.
4] Помните, что ни один писатель не курирует своих героев 24 часа в сутки - в туалете вы, скорее всего, относительно свободны. Не полностью: вы всё равно не сможете уйти за пределы обложки, как потому, что это не предусмотрено на следующей странице (напротив, там вы обедаете с трёхглазой зеленокожей красоткой) так и потому, что вне книги вас просто нет - ergo, для вас не существует "вне книги". И не гарантированно: из унитаза может высунуться кольчатое щупальце, оторвать вам какой-нибудь орган и наделить взамен даром телепатии, или в дверь ворвётся весь цвет итальянской мафии в поисках вашей головы, можно отдельно от остального тела, но не заметив вас в сортире, умчится восвояси - и то, что вы считали кратким отдыхом, обернётся важной деталью сюжета, а то и кульминацией.
5] Кстати, о кульминациях. Как вы понимаете, автору неинтересны заусенцы у вас на пальцах - разве только они дополняют образ - и ваша скука за компьютером с пятыми "Героями". Писать он будет о крупных событиях, о тех моментах вашей жизни, которые производят наибольшее впечатление. И не на кого-то, а на вас - не забывайте, мы не в кино, внешняя яркость перипетий тут менее важна, нежели тот шквал чувств, что накрывает героя, ибо автору несложно залезть вам в череп и в красках прорисовать каждое переживание. Посему именно в значимые, ключевые минуты у вас нет никаких шансов побыть одному, обрести свободу действий. Впрочем, оно и к лучшему - всё равно автор умнее и так не напортачит.
6] Вам может показаться, что автор - бог, и всё зависит только от него. Это не так. Текст сильнее. "Экую шутку отколола моя Татьяна,- писал Пушкин в дневнике, заканчивая "Онегина",- взяла, да и выскочила замуж!" Всё дело в том, что хороший текст последователен; его логика может быть иной, чуждой, но внутри произведения она будет соблюдаться безукоризненно, от доски до доски. А примитивное графоманство, насколько мне известно, не претворяется в жизнь - разве что в качестве фрагментов "объективной реальности". И посему свойства, склонности, реакции, заложенные автором в характер героя, а равно же и во внутреннюю структуру мира, всегда превалируют над его личными прихотями. У мастера пера сюжет ветвится и разрастается, как запущенная живая изгородь - но лист не вырастет там, где нет ветви, ветвь - там, где нет ствола, ствол - там, куда не упало семя и не дотянулся ус. Кроме того, любому художественному тексту присуще некое уравнение, формула, описывающая график повествования, стоящая превыше сюжета. Десятки нитей и сотни волосков, в каждом - жизни персонажей, свиваются в канву в ритме, заданном движениями ткацкого станка; формула предопределяет сей ритм. От формулы этой автор зависим не менее, чем герой. Так что, осознав себя персонажем новеллы ужасов, не спешите резать Стивена Кинга - стоит ли убивать мать Ч. Мэнсона? Лучше надейтесь на хеппи-энд и запасайтесь чесноком, осиной и ручными гранатами...

Всё-таки удивительно - насколько эффективнее законы текста работают в моей жизни, нежели законы "реальности". Остаться в таких условиях материалистом я бы не смог, даже если б не был солипсистом от рождения. Живу, ебёна мать, в пратчеттовской книжке...

Мне тут подкинули набор фоток со мной в разнообразных гребенях. Наслаждайтесь:

( Под катом - оно же, но крупнее. )

Дфа, Три, Читыри, Пяц. Вышил Зайчег пагуляц.
Фтрук Ахотнег выбигаид - Пряма фзайчега стриляид:
Пиф-Паф О-Е-Ей - Умераид Зайчег мой!
Паивляицца МЕДВЕД, Фсех превецтвуид - ПРЕВЕД!
Фсе, Ахотнегу хана! Сдохне - АЦЦКИЙ СОТОНА!
Жаль - нифстанит дохлы Зайчег, xоц он милы и КРОСАВЧЕГ
Сиравно иво ниброшу Патамушта он харошы!!

Current Mood: otherwordly
Current Location: all over in thin layer
Current Music: Башня Rowan - Пиздец-блюз

26-07-2006 04:04 Более СОТНИ ливанских ракет упали сегодня на север Израиля: 1 человек погиб

...Главное - манёвры.

Напиши еще?

ЖЖ.

А вот сегодня мы - в кои-то веки - серьёзно нажрались...

Из найденного в сети:

1
Союз нерушимый республик свободных,
рассыпься, зрачку не мешай.
Да здравствует созданный волей народов
присущий тебе аромат.
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
густая тирренская синь.
Нас вырастил Сталин на верность народу:
запомню - и сразу уйду.
Мы армию нашу растили в сраженьях
наощупь, вслепую почти.
Мы в битвах решаем судьбу поколений,
ландшафты не знают о ней.

2
Я всей панорамы еще не запомнил -
Сплотила навеки великая Русь,
Но здесь, но покуда лежит предо мною
Единый, могучий Советский Союз.

Нет войн, нет ошибок. Вода не замерзнет.
И Ленин великий нам путь озарил.
Не то любопытно, что я в одночасье
На труд и на подвиги нас вдохновил.

Надежд на взаимность пускай ни малейших -
Захватчиков подлых с дороги сметем!
Сто лет накануне прожив в катакомбах,
Мы к славе Отчизну свою поведем!

И так ещё:

(c) Александр Барский

ЭПИКРИЗ

У леща голова тоща. У моржа, говорят, рыжа.
А моя голова, похоже, ни на что уже не гожа.

Ей вещей безразличен ход. Лёд не нужен на Новый Год.
Ни на что голова не смотрит. Лишь читает или поёт.

Сколь её ни крути, ни гни, - только искры из глаз одни.
Всё невнятный какой-то шелест... хоть клещами её тяни...

Если б смог мне помочь гипноз или врач ухо-горло-нос,
стал бы я выступать на ёлках, как какой-нибудь Дед Мороз.

В промтоварный пойду пешком за каким-нибудь гребешком, -
так и быть, заверну, пожалуй, за клещами и молотком.

Ты, Амур, убирай свой лук... Эй, аптекари, тук-тук-тук!
Вот тебе, друг степей и джунглей, квинтер, финтер и тюк-матюк.

Продавец, не хочу лещей. Взвесь-ка мне килограмм клещей.
Клещи, знаешь ли, что такое? Это - лучшая из вещей!

А на ужин почав кочан, дам себя искусать клещам, -
и хрипя, как в окне шарманка, спроецируюсь на топчан.

На каретах примчись в каре, из райздравницы санмедбрат.
Девятнадцать мне дай таблеток. Либо чашу (одну) и яд.

Я б вскочил да и был таков. На любом из материков
сразу стал бы давать концерты, как какой-нибудь Щербаков...

А пока - у моржа... deja... У коня голова - броня.
Лишь своей голове сравненья не находится у меня.

Life's but a joke; but at the very least, it's real fucking funny.

Жизнь имеет человека один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно в бесцельно порванной жопе...

Well, guys, bet you think you've gotten me, right? Congratulations! You - that is, all of you taken together - have shown yourselves to be capable of dealing with one of my masks. Now wait and see...